Привет! Мы - Лейкоциты! Нас много. Правда, меньше, чем эритроцитов в 1000 раз. Много - в смысле, разных. Наш «роддом» тоже стволовая клетка. Мы служим. А служба наша и опасна, и трудна. Мы - клеточная часть важнейшей системы организма - иммунитета.
И говорить мы будем теперь о себе только так: Я - иммунитет. Я охраняю и берегу моего хозяина, который знает обо мне лишь только то, что я есть. Мы родились вместе, точнее, сначала родился он, а я был таким же слабым и бестолковым, как его розовое тельце, пускающее слюни. Но с первым же вдохом я проснулся и принялся за работу.
Какой я? Мне нет описания. Коллективный разум миллионов миллиардов клеток под общим названием Лимфоциты. Есть еще и другие клетки, всякие макрофаги, нейтрофилы. Но это рабочие лошади и пушечное мясо, санитары и дворники.
А я не кто-нибудь, я имею высшее университетское образование. Многие из нас окончили «Тимусный университет», кое-кто прошел специализацию в селезенке, но, в общем, мы все имеем главное призвание - управлять и руководить.

Атакуем стафилококк!

Сейчас хозяин уже вырос. Он не подозревает о моих проблемах, не знает, как и чем я живу. А тогда, в первый день его жизни, я сразу приступил к своим обязанностям. Помнится, он начал возмущаться по поводу его появления голым в помещении, где было полно людей и микробов, и толстая зеленая «гадина» атаковала его слизистую в носу. Она сидела верхом на капельке воды и сразу прилепилась к влажному розовому эпителию носоглотки. Ну, я, разумеется, тоже не лыком шит, и пока этот зеленый колобок сверлил слизистую и распихивал клетки мерцательного эпителия, пытаясь прорваться поглубже, я включил блоки памяти, которую старательно копировал через плаценту у коллег на той стороне, понял, что эта «гадина» называется зеленящий стафилококк и «вспомнил», как бороться с ним.
Через десять минут, этот «зеленый» налепил около сотни себе подобных, но я к этому времени обошел участок прорыва по подслизистому слою и вывел батарею В-плазмоцитов на исходный рубеж, которые начали закидывать агрессора гранатами со специфическими и неспецифическими антителами класса G и А, параллельно на рубеж атаки вышли сегментоядерные нейтрофилы и эозинофилы. Первые - солдаты, вторые - войска химического нападения, и пока нейтрофилы в рукопашной схватке грызли каждый стафилококк, эозинофилы подобрались вплотную к месту схватки и выпустили специфические цитотоксические яды, при этом произошел выброс гистамина из тучных клеток, которых на слизистой полным-полно, мгновенно в этом месте развился отек и боль. Хозяин чихнул! А мы потеряли несколько тысяч бойцов, правда, вместе с атакующим паразитом. После этого мы получили передышку на несколько секунд. Атаки продолжаются и доныне, бывают и тяжелые дни, когда нам приходится отступить.

Жизнь без борьбы - не жизнь.

Сколько их, разных агрессоров, было на нашем веку?! Не проходит секунды, чтобы кто-нибудь из наших старых знакомых не попытался пройти в запретную зону.
У хозяина есть несколько наиболее опасных участков, где проходит постоянная линия обороны: носоглотка, трахея, бронхи, кишечник, ну, немножко кожа, глаза и, пардон, органы размножения. Убедить хозяина бережнее обращаться с последними, я не могу, поэтому иногда приходится устраивать кровавое побоище с отеком и зудом.
А что творится в кишечнике?! Боже мой! С самого рождения я договариваюсь с нормальными ребятами, вроде термофильных стафилококков, там, кишечных палочек, лактофильных и бифидобактерий, что им будет перепадать кое-что с хозяйского стола, а они за это, во-первых, «забьют» место, чтобы больше никто не лез, а, во-вторых, кое чем поделятся, вроде витамина В12, фолиевой кислоты, в общем, нужных вещей, которые есть только у них. И вот, после того, как мы договорились обо всем, этот хозяин, этот нехороший человек, наедается горчицы с луком! И чесночком все это заедает! Чистая подстава!!! И я крайний.
Кишечник для меня - передний край обороны. Мне приходится в подслизистом слое кишки держать целую армию из нейтрофилов и эозинофилов! Нулей не хватит, чтоб сказать сколько! Лимфоузлы в животе переполнены разными «бандитами», только успевай с каждого снимать отпечатки клеточной стенки, фотографировать, да находить его слабое место.

Какой же суперагент, да без конспирации?!

Чем мы располагаем? Какова моя структура? Это не секрет. Все мы объединены и разъединены. Как это ни странно. Как я уже говорил, наш роддом - костный мозг в грудине, в подвздошных костях, немножко в трубчатых костях. Мамаши наши трудятся, не покладая... На тысячу эритроцитов, один лейкоцит. Из сотни больше половины - пушечное мясо. Нейтрофилы умом, прямо скажем, не отличаются, правда, врагов зубами рвут! Но и живут мало - всего шесть дней. Как говорится – «Кавалергарда век не долог»! Но мы на мамашу не в обиде. В конце концов – каждому свое. Да я представляю: нейтрофил в вилочковой железе!!! Ха-ха. Ему меняют блоки памяти в ядре, активируют ДНК, а он, тупо глядя на тимоциты, будет «ковырять в носу»? Нет, это полный бред!
Среди нас ведь тоже разные есть. Одни бойцы - в атаку рвутся - их называют Хелперы, другие - осторожные и тихие - Супрессоры. Эти все выжидают и притормаживают. Правда, в норме, бойцов больше! Раза в два.

Один день из жизни суперагентов.

Чем мы конкретно занимаемся? Руководим и командуем. Вот, к примеру, пришел сигнал из полицейского участка (лимфатического узла), что через слизистую оболочку прорвалась группа микробов-террористов, ранее неизвестных. Их, конечно, выловили и перебили, этим занимаются профессиональные ребята - Моноциты. Суперагенты - одиночки. Они притащили в лимфоузел еще не остывшие тела, там наши коллеги лимфоциты сняли с них структурный состав мембраны, определили наиболее уязвимые места для поражения на теле микроба и отправили информацию нам. Мы приняли депешу и, выбрав из числа бездельников В-лимфоцитов несколько тысяч, пару-тройку часов втолковывали им, какие именно антитела и где они должны продуцировать. Ну, не обошлось без рукоприкладства. В конце концов, бойцы все поняли и двинулись к месту прорыва. Там они внедрились в ткани и превратились в оседлых хуторян. Построили небольшую химическую фабричку и потихоньку начали клепать антитела класса G или М в ожидании следующей атаки.
Следующий прорыв новых микробов вызвал ответную реакцию. Наши мужички мгновенно размножились и начали клепать иммуноглобулины тоннами. Эозинофилы, договорившись с друзьями, вызвали местный отек и на время перекрыли все кровеносное русло, чтобы зараза не пролезла в организм глубже. За несколько часов к очагу прорыва - месту боев, подползли фибробласты-строители и начали методично возводить соединительно-тканную стенку вокруг очага воспаления. Через сутки окружение закончилось, однако происходило что-то странное. Террористы погибали как-то очень неохотно. Иммуноглобулины клеились к ним вяло, Нейтрофилы, проглотив микроба, таскали его внутри, не имея сил переварить. Из тысячи единиц агрессора уничтожить удавалось не больше половины. Чего-то, казалось, не хватало... То ли толкового руководства, то ли какого-то стимула. Вроде объявления «1000 долларов за скальп». В общем, война перешла в затяжной, позиционный характер.